Иннокентий Анненский: биография, творческое наследие. Интересные факты о гении иннокентии анненском Иннокентий анненский биография

Анненский Иннокентий Фёдорович (1855-1909) – русский поэт, литератор, критик, переводчик, драматург. Много занимался исследованием русского языка и литературы, работал директором мужской гимназии в Царском Селе.

Детские годы

Иннокентий появился на свет 1 сентября 1855 года на западе Сибири в городе Омске. Сюда шестью годами раньше семья Анненских переехала из Петербурга ввиду назначения на новую должность главы семейства.

В 1856 году мальчика крестили в Омской Крепостно-Соборо-Воскресенской церкви. Обряд проводил протоиерей Стефан Знаменский, который в тот же самый год крестил в этой церкви Михаила Врубеля, ставшего впоследствии великим русским художником.

Папа Иннокентия, Анненский Фёдор Николаевич, состоял на службе у государства высокопоставленным чиновником. Отец сначала работал в Главном управлении Западной Сибири советником Омского отделения попечительного общества о тюрьмах. Позже он занял пост начальника этого отделения.

Мать, Анненская Наталья Петровна (девичья фамилия Карамолина), занималась воспитанием шестерых детей. У будущего поэта были ещё четыре старшие сестры Наташа (1840), Александра (1842), Мария (1850), Любовь (1852) и брат Николай (1843), ставший впоследствии известным российским общественным деятелем, журналистом, переводчиком, публицистом, экономистом.

Бабушка по материнской линии была женой одного из сыновей Абрама Петровича Ганнибала (прадеда Пушкина А. С.)

В Омске семейство Анненских занимало большой одноэтажный деревянный дом со всеми полагающимися служебными помещениями, садом и наделом земли. В те времена это считалось нормой для многодетной семьи и положения статского советника, в котором служил отец (этот чин приравнивался к генеральскому званию). Когда в конце 1850-х годов отца по службе перевели в город Томск, Анненские продали свой дом за семь с половиной тысяч рублей серебром. Мать полагала, что в этом просторном и удобном помещении можно разместить городскую больницу.

Ранние детские годы Иннокентия прошли в Сибири под присмотром няни и гувернантки-француженки, которая занималась воспитанием его старших сестёр.

В 1860 году отца семейства снова повысили в должности, назначив в Министрество внутренних дел чиновником по особым поручениям. В связи с этим назначением Анненские из Томска перебрались в Петербург. В этом же году пятилетний Иннокентий перенёс длительное и тяжёлое сердечное заболевание, которое на всю дальнейшую жизнь оставило неизгладимый след на состоянии здоровья. С тех пор мальчик отчётливо помнил, что по сравнению со сверстниками он рос болезненным и слабым, оставаясь далеко позади них в физическом развитии.

Учёба

Обстановка, в которой рос Иннокентий, способствовала тому, что у него рано проявилась охота к чтению и наукам. Товарищей у него практически не было, детские подвижные и шумные игры, которыми увлекались мальчишки его возраста, Иннокентия не интересовали по причине здоровья. Воспитывался он в женском окружении, учиться начал рано и никогда этим не тяготился. Учёба давалась ему легко. Обучившись под руководством старшей сестры чтению, Иннокентий принялся читать всё, что было позволено ему согласно возрасту.

В Петербурге семья Анненских жила на Песках. Неподалёку от их дома располагалась школа, в которую родители отдали десятилетнего сына для подготовки к поступлению в гимназию. Мальчик занимался в школе два года, а первые уроки по латинской грамматике преподавал ему старший брат Николай.

В 1867 году на 5-ой Рождественской улице Петербурга открылась новая мужская прогимназия № 2, куда Иннокентий успешно сдал вступительные экзамены и был зачислен приходящим учеником второго класса. Учился он хорошо, больше всего нравились русский язык и география. Однако уже весной учёбу пришлось прервать из-за болезни. На лето семья уехала в пригородные окрестности Петербурга, где на чистом воздухе юноше удалось поправить здоровье, и осенью он вернулся в гимназию.

В 1869 году Иннокентий поступил в частную гимназию В. И. Беренса, где обучался два с половиной года. Но и здесь учёбу постоянно приходилось прерывать по причине болезненности и поездок для лечения на Старорусские минеральные воды. Подтянуть знания помог старший брат Николай, у которого Иннокентий проживал большую часть времени. С его помощью в 1875 году молодой Анненский сдал экстерном экзамены за полный гимназический курс, получил аттестат зрелости и стал студентом историко-филологического факультета Петербургского университета.

Учился он на отделении словесности, специализировался на античной литературе, выучил четырнадцать языков, в том числе такие сложные, как древнееврейский и санскрит. В 1879 году Анненский окончил обучение и получил звание кандидата, его присваивали выпускникам, чьи дипломные работы представляли особенную ценность для науки.

Преподавательская деятельность

После окончания университета Иннокентий Фёдорович занялся педагогическим трудом. В гимназиях Петербурга он преподавал греческий язык и латынь, на высших женских (Бестужевских) курсах читал лекции по теории словесности. Ему нужно было обеспечивать молодую семью, поэтому Анненский брал по 56 гимназических уроков в неделю, чем подрывал своё и без того слабое здоровье.

В 1891 году Иннокентий Фёдорович стал директором Киевской гимназической коллегии.

В 1893 году возглавил 8-ю Петербургскую гимназию.

В 1896 году его назначили руководителем Николаевской гимназии в Царском Селе. На этой должности он оставался до 1906 года. Потом его начальство решило, что в тревожное время 1905-1906 годов Анненский проявил себя чрезмерно мягким, по этой причине его сняли с поста директора Царскосельской гимназии и назначили окружным инспектором. На этой должности он проработал до 1909 года, выйдя в отставку незадолго до смерти.

Литературная деятельность

Иннокентий Анненский никогда не считал преподавание главным делом своей жизни. Сердце его принадлежало литературе. Он перевёл на русский язык девятнадцать пьес великого трагика Древней Греции Еврипида, помимо перевода он снабдил их статьями и комментариями. Его перу принадлежат также переводы Горацио, Гейне, Лонгфелло, знаменитых французских лириков – Шарля Бодлера, Рембо, Леконта де Лиля, Верлена, Малларме.

Много работал Анненский в качестве литературного критика. Он писал очерки о произведениях Гоголя, Чехова, Лермонтова, Горького, Майкова, Достоевского, Тургенева. Не обходил стороной и иностранную литературу – Ибсена, Бальмонте, Шекспира.

Немного подражая манере Еврипида, Анненский написал несколько пьес:

• 1901 – «Меланиппа-философ»;
• 1902 – «Царь Иксион»;
• 1906 – «Лаодамия»;
• 1906 – «Фамира-кифарэд».

Ещё с 1881 года он публиковал свои статьи, в которых рассматривал педагогические проблемы. Анненский утверждал, что первостепенную роль в воспитании учеников должна играть родная речь. Его педагогические работы благотворно повлияли на целый ряд известных русских поэтов. Среди них Николай Гумилёв, который учился в гимназии в Царском Селе и свои первые шаги в мире поэзии делал под впечатлением личного знакомства с Анненским.

Наиболее строго относился Иннокентий Фёдорович к своей собственной поэзии. Писать начал ещё с гимназических лет и только спустя десятилетия рискнул предъявить свои труды читателям. Даже в голове не укладывалось, что этот статский советник в безупречном мундире и с такими же манерами мог так резко контрастировать с дикой, одинокой, скрытной человеческой душой, которая убита непосильною тоскою. Именно таким Иннокентий открылся в своих стихах. Как будто в нём жило два человека, не пересекающихся между собою.

Единственный изданный при жизни Иннокентия Фёдоровича поэтический сборник «Тихие песни» вышел в 1904 году, но не стал событием в литературной жизни. Он был выпущен под псевдонимом «Ник. Т-о.» Анненский придумал себе такой псевдоним с двойным умыслом. Во-первых, все эти буквы были взяты из его имени, а во-вторых, так назвал себя Одиссей, попав в пещеру Полифема.

Спустя год после его смерти увидела свет вторая книга стихов «Кипарисовый ларец», которая полностью изменила мнение об Анненском. Его стали называть тонким критиком и исключительным эрудитом, оригинальным, не похожим на других истинным поэтом.

В этом легкомысленном пренебрежении к живым выражается общее русское горе. Как же не ценят великих людей, пока они живут. И только когда уходят, мир начинает, спохватившись, им плести венки…Через много лет о его поэзии скажут, что «в русской литературе нет стихов тише, трезвей, честней».

Личная жизнь

В 1877 году поэт страстно влюбился в Хмару-Барщевскую Надежду Валентиновну.

Вдова имела двоих детей-подростков и была старше Анненского на четырнадцать лет. Иннокентий называл её ласково Диной и писал сестре Любови в письме, как необычайно хороша его избранница, какие у неё красивые светло-пепельные волосы, ясный ум, привлекательное изящество. Дина тоже очень любила Анненского и ревновала его не меньше.

Когда Иннокентий окончил университет, они поженились. В 1880 году у них родился мальчик Валентин. В будущем он тоже стал поэтом и филологом, именно сыну Анненского принадлежит заслуга в издании двух сборников поэзии отца после смерти.

В 1909 году от перенапряжений на работе у Иннокентия Фёдоровича обострилась сердечная болезнь. Он умер скоропостижно от инфаркта 11 декабря 1909 года прямо на ступеньках Царскосельского вокзала. Меньше всего поэт хотел такого конца, даже написал на эту тему строки, ставшие впоследствии афоризмом: «Я бы не хотел умереть скоропостижно. Это всё равно, что уйти из ресторана, не расплатившись».

Его похоронили в Царском Селе на Казанском кладбище.

13 декабря 1909 года умер Иннокентий Анненский — русский поэт, переводчик, критик, поэтическое божество для Н. Гумилева, А. Ахматовой, А. Блока и других гениев Серебряного века. Кем он был на самом деле — загадка до сих пор.

Петербург и отец разбили его сердце

Иннокентий Анненский родился 20 августа (1 сентября) 1855 г. в Омске, в семье Фёдора Николаевича Анненского, начальника отделения Главного управления Западной Сибири. Когда мальчику было пять лет, отец получил место в Петербурге, где Иннокентий тяжело заболел. Это дало осложнение на сердце. Фёдор Николаевич стал чиновником особых поручений в Министерстве внутренних дел, но увлёкся финансовой афёрой, разорился и был уволен в 1874 г. Вскоре его хватил инсульт. Старший сын Николай добился, чтобы отставка была облечена в пристойную форму «по болезни», он же исходатайствовал пенсию — 1 тыс. руб. в год, однако 40% из неё удерживалось в пользу кредиторов. Оставалось 50 руб. в месяц на семью из 5 человек. Дороговизна жизни в Петербурге и затраты на лечение привели к нужде. До краха Иннокентий учился во 2-й петербургской прогимназии, а с 1869-го два с половиной года — в частной гимназии Беренса, но вынужден был прервать обучение.

Одинокий мечтатель среди книг

В «Моем жизнеописании» Анненский признавался: «…я рос слабым, болезненным ребенком и, в отношении физического развития, оставался далеко позади своих сверстников. Довольно рано начал я учиться и, сколько помнится, никогда не тяготился учением. Выучившись читать под руководством моей старшей сестры, я с удовольствием принялся за чтение книг, доступных моему возрасту и развитию. Обстановка, среди которой я рос, оказывала большое влияние на развитие во мне ранней охоты к чтению: я рос почти без товарищей, среди людей, которые были старше меня…»

Ангел-хранитель — брат Николай

Старший брат, Николай Фёдорович — экономист-статистик в министерстве путей сообщения, публицист, учёный, глава «Русского богатства» — был опорой и ангелом-хранителем этой семьи. Он и его жена, Александра Никитична, педагог и детская писательница, исповедовали идеалы народничества. По признанию Иннокентия Фёдоровича, брату и его жене он был «всецело обязан интеллигентным бытием». При поддержке брата он поступил и на историко-филологический факультет Петербургского университета, который успешно окончил в 1879 г.

Кенечька, раскрой ротик, я дам тебе апельсинку!

Повезло ли в браке самому Иннокентию? Сразу после университета он женился на Надежде (Дине) Валентиновне Хмара-Барщевской, старше на его несколько лет, и имела двух сыновей от первого брака. М. Волошин беспощаден к ней в своих воспоминаниях. «Стоя у конторки под цветущим кустом белых цветов, он на французскую манеру читал свои стихи, слегка пришепётывая, и живописно ронял на малиновое сукно те большие листы, на каких всегда писал своим крупным круглым почерком. Чтениям этим обычно предшествовал роскошный обед с дорогими винами». Почётными гостями были проф. Ф. Ф. Зелинский, П. П. Митрофанов, Ю. А. Кулаковский, акад. Ф. Е. Корш, П. В. Деларов и актёры — исполнители «Ифигении. «Портила всё впечатление от этих обедов сама хозяйка. Ради торжественного случая она красилась сугубо и одевалась в такие розовые платья, какие ей следовало бы перестать носить по крайней мере на 40 лет раньше. Не все гости умели скрыть своё настроение при виде такой потешной супруги, и, вероятно, И. Ф., как чуткий человек, замечал то глупое положение, в какое она его ставила. И вот однажды в разгар обеда, заметив, что он сидит угрюмо, она своей подпрыгивающей походкой двинулась к нему через всю столовую с противоположного конца стола и, подойдя к нему, нежно сказала:
— Кенечька! Что ты сидишь грустный? Раскрой ротик, я дам тебе апельсинку!
И с этими словами, гладя рукой по напомаженной голове супруга, действительно положила ему в рот дольку апельсина. И. Ф. ничего не сказал, покорно проглотил апельсин, но по глазам его видно было, что он с удовольствием растерзал бы её в эту минуту на части…» Обеды устраивались трижды за зиму, в остальное время Анненский жил замкнуто, вечера проводил в кругу жены и её подруг — царскосельских старух. Они вместе с хозяйкой дома окружали «самым неумеренным поклонением» каждый шаг Анненского. «Нездоровая обстановка сплошной лести и обожания портила его характер и ставила его в очень смешное и противоестественное положение», — писал Волошин. Что думал сам Анненский о своём браке — неизвестно.

Инспектор и переводчик

Анненский преподавал древние языки, античную литературу, теорию словесности в гимназиях и на Высших женских курсах. В 1896 г. он стал директором Николаевской гимназии в Царском Селе. Через 10 лет его уволили (заступился за учеников — участников политических выступлений 1905 г.) и перевели на должность инспектора Петербургского учебного округа.
За это время Анненский перевёл трагедии Эврипида, немецких и французских поэтов: Гёте, Гейне, Верлена, Бодлера, Леконта де Лиля; опубликовал свои пьесы на сюжеты античной мифологии — «Меланиппа-философ»(1901), «Царь Иксион» (1902) и «Лаодамия» (1906); четвёртая — «Фамира-кифаред» — была издана посмертно в1913 г., а в 1916-м поставлена на сцене.

Сладостные фиги

Анненский начал писать стихи ещё в детстве, но сёстры обнаружили его патетическую поэму «Магали». Мария Фёдоровна уверяла, что в ней был такой стих: «Бог шлёт с небес ей сладостную фигу». Можно представить, сколько шуток это породило! Иннокентий стал прятать свои поэтические опыты. Только в 48 лет он решился вынести свои стихи на суд читателей, да и то укрылся под ником Никто (Ник. Т-о). Так он подписал первый сборник «Тихие песни» (1904 г.) Стихи были великолепны: блестяще образованный, он соединил классические русские традиции Пушкина, Тютчева, Баратынского с европейской культурой. Второй сборник стихов «Кипарисовый ларец» вышел уже после смерти Анненского в 1910 г. В 1923-м сын поэта В. Кривич издал третью книгу — «Посмертные стихи». На всём творчестве Анненского, по мнению А. Блока, лежит «печать хрупкой тонкости и настоящего поэтического чутья». Сдержанный тон, отсутствие ложной патетики придают поэзии Анненского удивительную достоверность, «невероятную близость переживаний». Николай Гумилёв писал: «И. Анненский… могуч мощью не столько Мужской, сколько Человеческой. У него не чувство рождает мысль, как это вообще бывает у поэтов, а сама мысль крепнет настолько, что становится чувством, живым до боли даже». Анненский оказал благотворное влияние на целую плеяду русских поэтов — Анну Ахматову, Николая Гумилёва, Владислава Ходасевича, Александра Блока, Бориса Пастернака и др.

Смерть на ступенях Царскосельского вокзала

Осенью 1908 г. его пригласили читать лекции на Высших историко-литературных курсах Раева. Анненский постоянно мотался в Петербург из Царского Села, расстаться с которым не желал. Эти поездки для пожилого человека с больным сердцем стали роковыми. В 1909 г. Анненский подал в отставку, но уйти не успел: вечером 30 ноября он упал на ступенях Царскосельского вокзала и скончался от инфаркта. 4 декабря в Царском Селе учителя и поэта пришли проводить в последний путь множество его последователей в литературе, ученики и друзья.

Наталья Лясковская

Судьба поэта Анненского Инокентия Федоровича (1855-1909) уникальна в своем роде. Он издал свой первый поэтический сборник (и единственный при жизни) в возрасте 49 лет под псевдонимом Ник. Т-о.

Поэт поначалу собирался озаглавить книгу "Из пещеры Полифема" и выбрать псевдоним Утис, означающий в переводе с греческого "никто" (Одиссей так представился циклопу Полифему). Позднее сборник получил название "Тихие песни". Александр Блок, который не знал, кем был автор книги, посчитал сомнительной такую анонимность. Он писал, что поэт как будто хоронит лицо под маской, которая заставила его затеряться среди множества книг. Возможно, в этой скромной затерянности следует искать слишком уж "болезненный надрыв"?

Происхождение поэта, юные годы

Будущий поэт появился на свет в Омске. Родители его (см. на фото ниже) вскоре перебрались в Петербург. Иннокентий Анненский в автобиографии сообщал, что детство его прошло в среде, в которой соединялись помещичьи и бюрократические элементы. Он с юных лет любил заниматься словесностью и историей, ощущал антипатию ко всему банально-ясному и элементарному.

Первые стихи

Иннокентий Анненский стихи начал писать довольно рано. Поскольку понятие "символизм" в 1870-е годы было еще неизвестно ему, он считал себя мистиком. Анненского привлекал "религиозный жанр" Б. Э. Мурильо, испанского художника 17-го века. Он старался этот жанр "оформлять словами".

Молодой поэт, следуя совету старшего брата, который был известным публицистом и экономистом (Н. Ф. Анненский), решил, что до 30 лет не стоит публиковаться. Поэтому поэтические опыты его не были предназначены для печати. Иннокентий Анненский стихотворения писал для того, чтобы отточить свое мастерство и заявить о себе уже в качестве зрелого поэта.

Обучение в университете

Изучение античности и древних языков в университетские годы на время вытеснило сочинительство. Как признавался Иннокентий Анненский, в эти годы он не писал ничего, кроме диссертаций. "Педагогически-административная" деятельность началась после университета. По мнению коллег-античников, она отвлекала Иннокентия Федоровича от научных занятий. А сочувствующие его поэзии полагали, что она мешала творчеству.

Дебют в качестве критика

Иннокентий Анненский дебютировал в печати как критик. Он опубликовал в 1880-1890-е годы целый ряд статей, посвященных главным образом русской литературе 19-го века. В 1906 году появилась первая "Книга отражений", а в 1909-м - вторая. Это собрание критики, которое отличается импрессионистичностью восприятия, уайльдовским субъективизмом и ассоциативно-образными настроениями. Иннокентий Федорович подчеркивал, что он лишь читатель, а вовсе не критик.

Переводы французских поэтов

Анненский-поэт своими предтечами считал французских символистов, которых охотно и много переводил. Кроме обогащения языка их заслугу он видел также в повышении эстетической чувствительности, в том, что они увеличили шкалу художественных ощущений. Значительный раздел первого сборника стихов Анненского составили переводы французских поэтов. Из русских ближе всего Иннокентию Федоровичу был К. Д. Бальмонт, который вызывал благоговение у автора "Тихих песен". Анненский высоко ценил музыкальность и "новую гибкость" его поэтического языка.

Публикации в символистской прессе

Иннокентий Анненский вел довольно уединенную литературную жизнь. В период натиска и бури он не отстаивал право на существование "нового" искусства. Не участвовал Анненский и в дальнейших внутрисимволистских спорах.

К 1906 году относятся первые публикации Иннокентия Федоровича в символистской прессе (журнал "Перевал"). Фактически его вхождение в символистскую среду состоялось только в последний год жизни.

Последние годы

Критик и поэт Иннокентий Анненский выступал с лекциями в "Поэтической академии". Он также являлся членом "Общества ревнителей художественного слова", которое действовало при журнале "Аполлон". На страницах этого журнала Анненский опубликовал статью, которую можно назвать программной, - "О современном лиризме".

Посмертный культ, "Кипарисовый ларец"

Широкий резонанс в кругах символистов вызвала его скоропостижная смерть. У Царскосельского вокзала умер Иннокентий Анненский. Биография его завершилась, однако творческая судьба после смерти получила дальнейшее развитие. В среде молодых поэтов, близких к "Аполлону" (в основном акмеистической ориентации, которые упрекали символистов за невнимание к Анненскому), начал складываться его посмертный культ. Через 4 месяца после смерти Иннокентия Федоровича вышел второй сборник его стихов. Сын поэта, В. И. Анненский-Кривич, который стал его биографом, комментатором и редактором, завершил подготовку "Кипарисового ларца" (сборник был назван так потому, что рукописи Анненского хранились в кипарисовой шкатулке). Есть основания считать, что авторской воле отца он следовал не всегда пунктуально.

Иннокентий Анненский, стихи которого при жизни не пользовались большой популярностью, с выходом "Кипарисового ларца" обрел заслуженную славу. Блок писал, что эта книга проникает глубоко в сердце и объясняет ему многое о нем самом. Брюсов, который и раньше обратил внимание на "свежесть" оборотов, сравнений, эпитетов и даже просто слов, которые были выбраны в сборнике "Тихие песни", отметил уже как несомненное достоинство невозможность угадать у Иннокентия Федоровича двух следующих строф по первым двум стихам и конец произведения по его началу. Кривич в 1923 году опубликовал в сборнике под названием "Посмертные стихи Ин. Анненского", оставшиеся тексты поэта.

Своеобразие

Лирический герой его - человек, который разгадывает "постылый ребус бытия". Анненский подвергает тщательному анализу "я" человека, которое хотело бы быть целым миром, разлиться, раствориться в нем, и которое замучено сознанием неизбежного конца, безысходного одиночества и бесцельного существования.

Стихам Анненского неповторимое своеобразие придает "лукавая ирония". По словам В. Брюсова, она стала вторым лицом Иннокентия Федоровича как поэта. Манера письма автора "Кипарисового ларца" и "Тихих песен" - резко импрессионистическая. Ассоциативным символизмом назвал ее Анненский считал, что поэзия не изображает. Она лишь намекает читателю на то, что нельзя выразить словами.

Сегодня творчество Инокентия Федоровича получило заслуженную известность. В школьную программу включен такой поэт, как Иннокентий Анненский. "Среди миров", анализ которого задают проводить школьникам, - пожалуй, самое известное его стихотворение. Заметим также, что кроме стихов он написал четыре пьесы в духе Еврипида на сюжеты его утерянных трагедий.

Иннокентий Фёдорович Анненский (1855-1909 гг.) - русский драматург, поэт, переводчик, критик, исследователь литературы и языка, директор мужской Царскосельской гимназии. Брат Н. Ф. Анненского.

Детские и юношеские годы

Иннокентий Фёдорович Анненский родился 20 августа (1 сентября) 1855 года в Омске, в семье государственного чиновника Фёдора Николаевича Анненского (умер 27 марта 1880 года) и Наталии Петровны Анненской (умерла 25 октября 1889 года). Его отец был начальником отделения Главного управления Западной Сибири. Когда Иннокентию было около пяти лет, отец получил должность чиновника по особым поручениям в Министерстве внутренних дел, и семья из Сибири вернулась в Петербург, который ранее покинула в 1849 году. В детстве Иннокентий был очень слабым и болезненным мальчиком.

Учился Анненский в частной школе, затем - во 2-й петербургской прогимназии (1865-1868). С 1869 года он два с половиной года обучался в частной гимназии В. И. Беренса. Перед поступлением в университет, в 1875 году он жил у своего старшего брата Николая, энциклопедически образованного человека, экономиста, народника, помогавшего младшему брату при подготовке к экзамену и оказывавшего на Иннокентия большое влияние.

Деятельность в качестве директора гимназии

После окончания в 1879 году историко-филологического факультета Петербургского университета долгое время служил преподавателем древних языков и русской словесности в гимназии Гуревича. Занимал должность директора коллегии Галагана в Киеве (январь 1891 - октябрь 1893), затем 8-й Санкт-Петербургской гимназии (1893-1896) и гимназии в Царском Селе (16 октября 1896 - 2 января 1906). Чрезмерная мягкость, проявленная им, по мнению начальства, в тревожное время 1905-1906 годов, была причиной его увольнения с этой должности. Читал лекции по древнегреческой литературе на Высших женских курсах.

Должность директора гимназии всегда тяготила И. Ф. Анненского. В письме А. В. Бородиной в августе 1900 года он писал: Вы спросите меня: «Зачем Вы не уйдёте?» О, сколько я думал об этом… Сколько об этом мечтал… Может быть, это было бы и не так трудно…Но знаете, как Вы думаете серьёзно? Имеет ли нравственное право убеждённый защитник классицизма бросить его знамя в такой момент, когда оно со всех сторон окружено злыми неприятелями?… - Иннокентий Анненский. Избранное / Сост. И. Подольская. - М.: Правда, 1987. - С. 469. - 592 с.

С 1906 по 1909 год он занимает должность окружного инспектора в Санкт-Петербурге, и незадолго до своей смерти вышел в отставку.

Литературная и переводческая деятельность

Творческая биография Иннокентия Анненского начинается в начале 1880-х годов Анненский когда выступает в печати с научными рецензиями, критическими статьями, а также со статьями по педагогическим вопросам.

С начала 1890-х годов занялся изучением греческих трагиков; выполнил в течение ряда лет огромную работу по переводу на русский язык и комментированию всего театра Еврипида. Одновременно написал несколько оригинальных трагедий на еврипидовские сюжеты и «вакхическую драму» «Фамира-кифаред» (шла в сезон 1916-1917 на сцене Камерного театра). Переводил французских поэтов-символистов (Бодлер, Верлен, Рембо, Малларме, Корбьер, А. де Ренье, Ф. Жамм и др.). Первую книгу стихов «Тихие песни» выпустил в 1904 году под псевдонимом «Ник. Т-о», имитировавшим сокращённые имя и фамилию, но складывавшимся в слово «Никто» (таким именем представлялся Полифему Одиссей).

Анненский написал четыре пьесы - «Меланиппа-философ» (1901), «Царь Иксион» (1902), «Лаодамия» (1906) и «Фамира-кифарэд» (1906, издана посмертно в 1913 году) - в древнегреческом духе на сюжеты утерянных трагедий Еврипида и в подражание его манере.

Иннокентием Аннеским переведены на русский язык все дошедшие до нас 18 трагедий великого древнегреческого драматурга Еврипида. Он также выполнил стихотворные переводы работ Горация, Гете, Мюллера, Гейне, Бодлера, Верлена, Рембо, Ренье, Сюлли-Прюдома, Лонгфелло.

30 ноября (13 декабря) 1909 года Анненский скоропостижно скончался на ступеньках Царскосельского вокзала в Санкт-Петербурге от инфаркта. Похоронен на Казанском кладбище в Царском Селе (ныне город Пушкин Ленинградской области). Сын Анненского, филолог и поэт Валентин Анненский (Кривич), издал его «Кипарисовый ларец» (1910) и «Посмертные стихи» (1923).

Литературное влияние

Литературное влияние Анненского на возникшие вслед за символизмом течения русской поэзии (акмеизм, футуризм) очень велико. Стихотворение Анненского «Колокольчики» по праву может быть названо первым по времени написания русским футуристическим стихотворением. Его стихотворение «Среди миров» входит в число шедевров русской поэзии, оно легло в основу романсов, написанных А. Вертинским и А. Сухановым. Влияние Анненского сильно сказывается на Пастернаке и его школе, Анне Ахматовой, Георгии Иванове и многих других. В своих литературно-критических статьях, частично собранных в двух «Книгах отражений», Анненский даёт блестящие образцы русской импрессионистической критики, стремясь к истолкованию художественного произведения путём сознательного продолжения в себе творчества автора. Следует отметить, что уже в своих критико-педагогических статьях 1880-х годов Анненский задолго до формалистов призывал к постановке в школе систематического изучения формы художественных произведений.

Воспоминания об Анненском

Профессор Б. Е. Райков, бывший ученик 8-й Санкт-Петербургской гимназии, писал в своих воспоминаниях об Иннокентии Анненском:

…о его поэтических опытах в ту пору решительно ничего не было известно. Его знали лишь как автора статей и заметок на филологические темы, а свои стихи он хранил про себя и ничего не печатал, хотя ему было в ту пору уже лет под сорок. Мы, гимназисты, видели в нём только высокую худую фигуру в вицмундире, которая иногда грозила нам длинным белым пальцем, а в общем, очень далеко держалась от нас и наших дел.

Анненский был рьяным защитником древних языков и высоко держал знамя классицизма в своей гимназии. При нём наш рекреационный зал был весь расписан древнегреческими фресками, и гимназисты разыгрывали на праздниках пьесы Софокла и Еврипида на греческом языке, притом в античных костюмах, строго выдержанных в стиле эпохи.

В городе Пушкин на Набережной улице на доме №12 в 2009 году была установлена мемориальная доска (скульптор В. В. Зайко) с текстом: «В этом доме с 1896 по 1905 год жил и работал в Императорской Царскосельской гимназии поэт Иннокентий Федорович Анненский».

Из книги судеб. Иннокентий Фёдорович Анненский родился 1 сентября (по старому стилю 20 августа) 1855 года в Омске, где в то время работал его отец, крупный государственный чиновник. В 1860-м семья переехала в Петербург.

Пятилетним ребёнком Анненский перенёс тяжелую болезнь сердца, что отразилось впоследствии не только на его жизни, но и на творчестве. Он учился в нескольких петербургских гимназиях, но болезнь постоянно мешала учёбе. В 1875 году юноше всё же удалось экстерном сдать экзамены за полный гимназический курс, и он поступает на отделение словесности историко-филологического факультета Петербургского университета.

Важную роль в жизни Анненского сыграл старший брат Николай Фёдорович, известный экономист и публицист: у него младший и живёт большей частью, и к сдаче экзаменов экстерном готовится с его помощью. Советы не печататься до 30 лет, давать стихам годами «вылёживаться» - станут законами для Иннокентия Федоровича до конца жизни.

В университете Анненский специализировался по античной литературе и овладел четырнадцатью языками, в том числе санскритом и древнееврейским. Окончил университет в 1879 году со званием кандидата - оно присваивалось выпускникам, дипломные сочинения которых представляли особую научную ценность.

В 1877 году Анненский страстно влюбляется в Надежду Валентиновну Хмара-Барщевскую, вдову с двумя детьми, которая была четырнадцатью годами старше него. По окончании университета он женится на ней. В 1880 году у них родился сын Валентин.

Жизнь Анненского отныне связана с педагогическим трудом. С 1879-го по 1890-й он преподает латынь и греческий в петербургских гимназиях, читает лекции по теории словесности на Высших женских (Бестужевских) курсах. Стремясь обеспечить семью, молодой преподаватель ведёт в гимназии до 56 уроков в неделю, что и совсем здоровому человеку не под силу.

В 1891 году он был назначен на пост директора киевской гимназической Коллегии; в дальнейшем директорствует в 8-й петербургской гимназии (1893 - 1896) и Николаевской гимназии в Царском Селе (1896 - 1906). Чрезмерная мягкость, проявленная им, по мнению начальства, в тревожное время 1905 - 1906 годов была причиной его удаления от этой должности: он переведён в Санкт-Петербург окружным инспектором и остаётся им до 1909 года, когда незадолго до своей смерти выходит в отставку.

С 1881 года начинают публиковаться статьи Анненского по педагогическим проблемам. В них он высказывал свои взгляды на «гуманное образование», которое должно развивать в ученике ум и фантазию, утверждал первостепенную роль родной речи в воспитании. Как педагог он оказал благотворное влияние на целую плеяду русских поэтов. Многие из них были лично знакомы с Анненским, поскольку учились в его гимназии; среди них и Гумилёв , который сделал первые шаги в поэзии именно под его руководством.

Ещё в Киеве возник грандиозный замысел Анненского - перевести на русский язык все 19 трагедий Еврипида. Переводы по мере завершения публиковались с предисловиями-истолкованиями в «Журнале Министерства народного просвещения» и вышли посмертно в четырёх томах (1916-1917). С этой огромной работой связаны и собственные драматические произведения Анненского: «Меланиппа-философ» (1901), «Царь Иксион» (1902), «Лаодамия» (1906) «Фамира-кифарэд» (1906).

Занимался Анненский также и поэтическими переводами французских классиков - Бодлера, Малларме, Леконта де Лиля, Рембо, Верлена.

Всё это время он продолжает писать стихи и в 1904 году решается, наконец, их опубликовать. Сборник «Тихие песни» выходит под псевдонимом «Ник. Т-о». Псевдоним этот имел двойной смысл: буквы были взяты из имени Иннокентий, а «никто» - так назвался Одиссей, когда попал в пещеру Полифема.

Общепризнанно, что поэзия Анненского оказала сильное влияние на творчество акмеистов, которые объявили поэта своим духовным учителем.

Источник биографии Иннокентия Фёдоровича Анненского:

К моему портрету

Игра природы в нём видна,
Язык трибуна с сердцем лани,
Воображенье без желаний
И сновидения без сна.

О поэте: М. Л. Гаспаров

С воей главной книги Иннокентий Фёдорович Анненский не увидел: «Кипарисовый ларец» (М., 1910), ставший событием в поэзии XX века, вышел посмертно. До этого его автор был известен как педагог, филолог-эллинист, переводчик Еврипида. Одним из первых начав осваивать достижения французских символистов, которых он много переводил, Анненский выступил с книгой «Тихие песни» лишь в 1904 году под псевдонимом «Ник.Т-о» и был принят за молодого дебютанта. Сказались здесь и скрытность натуры, и тягота официального положения (статский советник, директор гимназии). Другая литературная родина Анненского, наряду с поэзией французского символизма, - русская социально-психологическая проза, особенно Достоевский, Гоголь. Выросший в семье брата, видного народника-публициста Н. Ф. Анненского, поэт впитал заветы гражданственности, сознание вины перед угнетёнными, муку интеллигентской совести; так возникли «Июль», «Картинка», «В дороге», «Старые эстонки». Критика долго не замечала этого второго лика Анненского, видя в нём лишь уединённого эстета: субъективизм формы, её нарочитая усложнённость - загадочность иносказаний, приёмы аллюзивного (намекающего) письма, «ребусы» настроений - мешали понять социально важное и общечеловеческое в содержании. Не была адекватно прочитана и литературно-критическая проза двух «Книг отражений» Анненского (СПб., 1906 и 1909); вычурная стилистика не сразу дала ощутить в них защиту критического реализма, убеждённость в общественной роли искусства.

Неюбилейные размышления

С егодня мы отмечаем юбилей великого русского поэта. А 30 ноября 1909 года на ступеньках Царскосельского вокзала умирал человек, который при жизни «и тени не оставил» в русской поэзии. Высокопоставленный чиновник и известный педагог, самозабвенный переводчик и глубокий, иногда парадоксальный, критик, был, несмотря на далеко не юный возраст, начинающим стихотворцем, чья единственная «оригинальная» книга прошла незамеченной, а начавшееся незадолго до смерти сотрудничество с «Аполлоном» было прервано редактором без всяких объяснений.

Поэт, без которого наша словесность непредставима, оказался лишним для современников. Нечто подобное было немыслимо в пушкинскую эпоху. А в начале прошлого столетия это стало реальностью. Да, искусство развивалось стремительно, неудержимо, постоянно пополняясь сильными, оригинальными дарованиями. Но судьба Анненского - пасынка Серебряного века - кажется печальным предзнаменованием того перелома, который вскоре ожидал русскую культуру.

Иннокентий Анненский... Кем видится на расстоянии века этот человек, которого современники не разглядели и не поняли? Каковы уроки его «громкой» прижизненной безвестности и негромкой посмертной славы? Или это «дела давно минувших дней», интересные лишь историкам литературы? В конце концов, не всё ли нам равно, как кто-то когда-то относился к поэту, если остались стихи, которые завораживают?

Не всё равно. Совсем не всё равно. Осталась обида за его преждевременный уход. Осталась досада от ограниченности и грубости, свойственных, увы, даже лучшим из тех, с кем поэт сталкивался. Ведь разрыв между самоощущением гениального творца-новатора и статусом дебютанта, стихотворца-неудачника убивал его едва ли не активнее, чем многолетняя сердечная болезнь.

А нненский-поэт не считался ни с табелью о рангах, ни с наличием разных групп и направлений. Ничего, кроме собственно поэзии, его не интересовало. Слову, ему одному, Иннокентий Фёдорович посвятил жизнь. Стараясь не думать о тотальном одиночестве среди окружающих, просто игнорирующих неповторимые, отточенные стихотворения, ибо их автором был «Ник. Т-о» - человек без имени, не материализовавшаяся пустота. По горькой иронии судьбы, своей новой книги, где псевдонима не было в помине, поэт не увидел. Как не услышал уважительных слов, которые вдруг нашлись у собратьев по перу, до этого ограничивающихся высокомерием и небрежностью. Что ж, говорить хорошо лишь о мёртвых стало «доброй» традицией уже в те времена. Как и снобистское отношение «признанных» к «новичкам». Кажется, что лорнет Зинаиды Гиппиус , точнее, Антона Крайнего - неотъемлемая принадлежность многих современных литераторов. Иное отношение, заинтересованное, доброжелательное, пушкинское, выглядит скорее анахронизмом.

Анненский, едва ли не первым взваливший на себя психологический груз безвестности, достойно пронёс его до конца. Ничуть не заботясь о налаживании столь, казалось бы, нужных литературных контактов. Неукоснительно следуя собственному вкусу и собственной совести. Не давая себе поблажки ни в одной строке. Заставляя слабое, больное сердце работать на износ. Фанатично служа тому, во что верил: поэзии и вечности.

Единственный вид фанатизма, вызывающий безусловное доверие.

Август-2015

Несколько автографов И. Ф. Анненского

Стихи, посвящённые поэту

Памяти Анненского

К таким нежданным и певучим бредням

Зовя с собой умы людей,

Был Иннокентий Анненский последним

Из царскосельских лебедей.

Я помню дни: я, робкий, торопливый,

Входил в высокий кабинет,

Где ждал меня спокойный и учтивый,

Слегка седеющий поэт.

Десяток фраз, пленительных и странных,

Как бы случайно уроня,

Он вбрасывал в пространства безымянных

Мечтаний - слабого меня.

О, в сумрак отступающие вещи

Уже читающий стихи!

В них плакала какая-то обида,

Звенела медь и шла гроза,

А там, над шкафом, профиль Эврипида

Cлепил горящие глаза.

…Скамью я знаю в парке; мне сказали,

Что он любил сидеть на ней,

Задумчиво смотря, как сини дали

В червонном золоте аллей.

Там вечером и страшно, и красиво,

В тумане светит мрамор плит,

И женщина, как серна боязлива,

Во тьме к прохожему спешит.

Она глядит, она поёт и плачет,

И снова плачет, и поёт,

Не понимая, что всё это значит,

Но только чувствуя - не тот.

Журчит вода, протачивая шлюзы,

Сырой травою пахнет мгла,

Последней - Царского Села.

Учитель

Памяти Иннокентия Анненского

А тот, кого учителем считаю,

Как тень прошёл и тени не оставил,

Весь яд впитал, всю эту одурь выпил,

И славы ждал, и славы не дождался,

Кто был предвестьем, предзнаменованьем,

Всех пожалел, во всех вдохнул томленье -

Непризнания чашу испивший,

Средь поэтов добывший равенство,

Но читателя не добывший?

Пастернак, Маяковский, Ахматова

От стиха его шли

(и шалели

От стиха его скрытно богатого),

Как прозаики - от «Шинели» ...

Зарывалась его интонация

В скуку жизни,

ждала горделиво

И, сработавши, как детонация,

Их стихи доводила до взрыва.

Может, был он почти что единственным,

Самобытным по самой природе,

Но расхищен и перезаимствован,

Слышен словно бы в их переводе.

Вот какие случаются странности,

И хоть минуло меньше столетья,

Счастлив ли Иннокентий Анненский,

Никому не ответить.

Дева с кувшином над вечной водою,

О земляке своём печалься.

Анненский, борющийся с нуждою,

Грозным недугом и начальством.

Умер на привокзальных ступенях,

Не доехав до царскосельской чащи,

Не прочтя приказа об увольнении,

Утверждённого высочайше.

Его современники были грубы

И стихам поэта не слишком рады.

Говоря о нём, поджимали губы,

Встречаясь с ним, отводили взгляды.

Знаток и ценитель латыни косной,

Серебряного века предтеча,

Напечатай сонеты его Маковский,

Возможно, сердцу бы стало легче.

У вершины Олимпа упавший наземь,

Покоряясь капризу Господня гнева,

Он остался учителем тех гимназий,

До которых нам теперь - как до неба.

Под царскосельскими облаками

Он витает в красном закатном дыме.

Посмертно обобранный учениками

И всё-таки - не превзойдённый ими.

У раздумий беззвучны слова...

И. Анненский

У раздумий беззвучны слова...

Бродит сумрак по сонной квартире...

Тут узор лишь намечен пунктиром...

Тут по сути всего лишь канва...

Снова вечер, и вновь я одна

С гулким звуком шагов в переулке,

С кипарисовой этой шкатулкой,

Без обычного прочного дна.

Так прозрачно, и будто бы в лоб,

Слог за слогом, - им, чистым, не к спеху...

Но откуда он взял это эхо,

От которого лёгкий озноб?

И откуда возникло опять

Ощущенье невидимой кромки,

За которою то, что негромко,

Но почти что нельзя передать?

Как сумела нащупать рука,

Отделяя глубины

от вздора,

Эту тропку пунктирным узором

От него до меня, сквозь века?

Когда про ужасы читаю

Войны, блокады, лагерей,

Я прохожу как бы по краю

Чужих несчастий и смертей,

Как повезло мне, понимаю.

И ты пойми и поумней.

В стихах не жалуйся на скуку.

Во-первых, Анненский уже

О ней писал. Зачем по кругу

Ходить? Его на вираже

Не обойдёшь. Мечту и муку

Он разглядел в чужой душе.

А во-вторых, когда б сказали

Ему, какой грядёт кошмар,

Он снова б умер на вокзале.

Уж лучше вист и самовар,

Зрачки тоски, белки печали,

И скука - благо, Божий дар.

Дорога

Памяти И. Ф. А.

Казалось -

прохожим усталым

Бредёшь в направленьи вокзала.

Измотавший все силы,

Бредёшь в направленьи могилы.

Счастливчик: теперь-то

Бредёшь в направленьи бессмертья.

Бессмертье.

Его не хватало

На скользких ступеньках вокзала…

Акцент-45: В публикации использованы материалы открытого цифрового собрания «Мир Иннокентия Анненского ».

Иллюстрации:

фото И. Ф. Анненского, его жены и сына; обложки книг И. Ф. Анненского,

автографы стихотворений «Среди миров»,

«В марте», «Поэту» (черновик), последний приют поэта.

Фотографии, автографы - из свободных источников в интернете.